Эдгар По

(Рейтинг +2)

 Loading ...

никогда не платить тем, что во Франции называют argent comptaiit [Наличными
(франц.).], — вы понимаете, конечно. Спустя три — шесть месяцев после
публикации… или через годик-два… мы не против того, чтобы выдать
обязательство сроком на девять месяцев, если твердо знаем, что «погорим»
через полгода. Я уверен, мистер Там, что мои разъяснения вполне удовлетворят
вас.
Мистер Краб умолк, и на его глазах выступили слезы.
Огорченный до глубины души тем, что явился, пусть невольно, причиной
страданий столь замечательного и столь отзывчивого человека, я поспешил
извиниться и успокоить его, заверив в полном совпадении наших взглядов и в
моем полном понимании деликатности его положения. Изложив все это изящным
слогом, я удалился.
В одно прекрасное утро, вскоре после этого, «я проснулся и узнал, что я
знаменит». О степени моей славы лучше всего судить по отзывам печати того
дня. Эти отзывы, как будет видно дальше, представляют собой критические
заметки о номере «Сластены» с моими стихами и являются вполне убедительными,
исчерпывающими и ясными, за исключением, пожалуй, иероглифической подписи
«Sep. 15 — It» [Сентября 15 текущего года (лат.).] — в конце каждой заметки.
«Олух», журнал необычайно разборчивый, известный трезвостью
литературных оценок, «Олух», говорю я, высказался так:
«Сластена»! Октябрьский номер этого прелестного журнала превосходит все
предшествующие и стоит вне конкурса. Великолепием печати и бумаги,
количеством и совершенством иллюстраций, литературными достоинствами
опубликованных в номере материалов «Сластена» так же похож на своих
старомодных конкурентов, как Гиперион на сатира. Правда, «Трамтарарам»,
«Горлодер» и «Абракадабра» превосходят его своим бахвальством, но во всем
остальном — подавайте нам «Сластену»! Как этот прославленный журнал
выдерживает такие громадные расходы, остается для нас загадкой. Верно, его
тираж равен 100 000 экземпляров и число его подписчиков за последний месяц
увеличилось на одну четверть; по, с другой стороны, он выплачивает своим
авторам баснословные гонорары. Говорят, что мистер Плутосел получил не менее
тридцати семи с половиной центов за свою неподражаемую статью «О свиньях». С
таким редактором, как мистер Краб, и с такими именами в списке сотрудников,
как Сноб и Плутосел, успех «Сластены» обеспечен. Идите и подпишитесь. Sep.
15 — It»,
Признаюсь, я был польщен этим восторженным отзывом со стороны столь
почтенного органа, как «Олух». Поместив мое имя, то есть мой nom de guerre
[Псевдоним (франц.).] перед великим Плутослом, он оказал мне любезность,
весьма приятную и вполне заслуженную.
Затем мое внимание привлекли следующие строки в «Гадине» — журнале,
знаменитом своей прямотой и свободой… полной свободой: льстить и
раболепствовать перед теми, кто дает званые обеды:
«Октябрьская книжка «Сластены» появилась ранее всех других журналов и
бесконечно превосходит их роскошью оформления и богатством содержания. Мы
допускаем, что «Трамтарарам», «Горлодер» и «Абракадабра» выделяются своим
бахвальством, но во всем остальном — подавайте нам «Сластену»! Как этот
прославленный журнал выдерживает столь непомерные расходы, остается для нас
загадкой. Правда, его тираж 200 000 экземпляров, и за последние две недели
число его подписчиков увеличилось на одну треть, но, с другой стороны, он
ежемесячно выплачивает своим авторам баснословные гонорары. Нам известно,
что мистер Пустомеля получил не менее пятидесяти центов за свою последнюю
«Монодию в грязной луже». Среди литераторов, поместивших в этом номере свои
произведения, мы видим (кроме его выдающегося редактора) такие имена, как
Сноб, Плутосел и Пустомеля. И все же, думается нам, наиболее значительным
произведением в номере, не считая примечаний от редакции, является
поэтическая жемчужина Сноба «Брильянтин Тама», — пусть наши читатели не
судят по заглавию, будто этот несравненный bijou [Сокровище, драгоценность
(франц.).] имеет сходство с галиматьей, написанной на ту же тему презренным
субъектом, самое имя которого невыносимо для слуха уважающего себя человека.
Подлинные стихи о «Брильянтине Тама» возбудили всеобщее любопытство и
страстное желание узнать, кто же скрывается под псевдонимом «Сноб», желание,
которое мы в силах удовлетворить. «Сноб» — nom de plume [Псевдоним
(франц.).] Какваса Тама, уроженца нашего города, родственника великого
мистера Какваса (в честь которого он и назван), связанного различными нитями
с самыми знатными семьями штата. Его отец, Томас Там, эскв., богатый
коммерсант в Фат-сити. Sep. 15 — It».
Эта великодушная оценка тронула меня до глубины души, особенно потому,
что исходила от столь светлого, кристально чистого источника, как «Гадина».
Слово «галиматья» в применении к «Брильянтину Тама», опубликованному в
«Кровососной мухе», я нашел как нельзя более уместным и выразительным. В то
же время слова «жемчужина» и «bijou», примененные к моему произведению,
показались мне несколько бесцветными. Им не хватало экспрессии. Они были
недостаточно prononces [Здесь: точны (франц.).] (как говорят во Франции).
Едва я кончил читать «Гадину», как мой друг сунул мне в руку экземпляр
«Крота» — журнала, пользовавшегося высокой репутацией благодаря
проницательности своих суждений вообще и откровенному, честному и
беспристрастному тону передовиц в особенности. «Крот» отзывался о «Сластене»
так:
«Мы только что получили октябрьскую книжку «Сластены» и должны заявить,
что никогда при чтении нами периодических изданий ни один номер не доставлял
нам столь изысканного наслаждения. Мы не зря говорим об этом.
«Трамтарараму», «Горлодеру» и «Абракадабре» не мешает присматривать за
своими лаврами. Спору нет, эти издания превосходят всех и вся крикливой
заносчивостью, но в остальном — подавайте нам «Сластену»! Как удается этому
прославленному журналу выдерживать столь чудовищные расходы, остается для
нас загадкой. Правда, его тираж 300 000 экземпляров и за последнюю неделю
число его подписчиков возросло наполовину, но суммы, которые он ежемесячно
выплачивает авторам, все же баснословно велики. Нам известно из достоверных
источников, что мистер Пустомеля получил не менее шестидесяти двух с
половиной центов за свою последнюю повесть из семейной жизни «Кухонное
полотенце».
Лежащий перед нами номер украшают произведения мистера Краба
(выдающегося редактора). Сноба, Плутосла, Пустомели и других; но после
неподражаемых творений самого редактора мы особое предпочтение отдаем
поэтическому алмазу, граненному пером восходящего таланта, подписывающегося
«Сноб» — nom de guerre, — он вскоре, мы это предсказываем, затмит славу
«Воза». Под «Снобом», как нам известно, скрывается мистер Каквас Там,
единственный наследник богатого местного коммерсанта Томаса Тама, эскв., и
близкий родственник знаменитого мистера Какваса. Прелестное стихотворение
мистера Тама озаглавлено «Брильянтин Тама», — заглавие, кстати сказать, не
совсем удачное, так как некий пройдоха, связанный с продажной прессой, уже
вызвал к нему отвращение всего города, написав изрядную порцию белиберды на
ту же тему. Впрочем, маловероятно, чтобы кто-нибудь спутал эти два
произведения. Sep. 15 — It».
Благосклонное одобрение такого проницательного журнала, как «Крот»,
наполнило мою душу восторгом. Единственное возникшее у меня возражение
сводилось к тому, что лучше было бы написать не «пройдоха», а «гнусный и
презренный злодей, мерзавец и пройдоха». Это, на мой взгляд, звучало бы
более изыскание. Следует также признать, что выражение «поэтический алмаз»
едва ли обладает достаточной силой, чтобы передать то, что «Крот» хотел
сказать о великолепии «Брильянтина Тама».
Вечером того же дня, после того, как я прочел отзывы «Олуха», «Гадины»
и «Крота», мне попался экземпляр «Долгоножки», журнала, известного широтой
своих взглядов. Именно «Долгоножка» писала:
«Сластена»! Читатель уже держит в руках октябрьскую книжку этого
роскошного журнала. Спор о превосходстве решен окончательно, и отныне было
бы абсурдом со стороны «Трамтарарама», «Горлодера» или «Абракадабры» делать
судорожные попытки завоевать первенство. Эти журналы превосходят «Сластену»
нахальством, но во всем остальном — подавайте нам «Сластену»! Как этот
прославленный журнал выдерживает явно непомерные расходы, остается загадкой.
Правда, его тираж достигает почти 500 000 экземпляров, и за последние два
дня число его подписчиков возросло на семьдесят шесть процентов, но вместе с
тем суммы, ежемесячно выплачиваемые журналом своим авторам, баснословно
велики. Нам известно, что мадемуазель Плагиатон получила не менее
восьмидесяти семи с половиной центов за свой превосходный р-революционный
рассказ «В Йорке бродит черный кот, в Нью-Йорке — наоборот».
В настоящем номере наиболее талантливые материалы принадлежат,
разумеется, перу редактора (достопочтенному мистеру Крабу), но в нем немало
великолепных произведений и таких авторов, как Сноб, мадемуазель Плагиатон,
Плутосел, миссис Фальшивочка, Пустомеля, миссис Пасквилянтка, наконец,
последний в списке, но не из последних — Шарлатан. Мир еще не знал столь
бесценной плеяды гениев.
Стихотворение за подписью «Сноб» справедливо вызывает всеобщий восторг
и, по нашему мнению, заслуживает еще больших похвал.
«Брильянтин Тама» — так называется этот шедевр красноречия и
мастерства. Кое у кого из наших читателей может возникнуть смутное, но
достаточно неприятное воспоминание о стихотворении (?) с таким же названием,

• Tweet

Страницы: 1 2 3 4 5