Эдгар По

(Рейтинг +9)

 Loading ...

смертников. Не будь я столь пространным, вы или могли бы понять меня
совсем уж превратно, или, заодно с чернью, сочли бы меня пометанным. А так
вы с легкостью увидите, что я — одна из многих неисчислимых жертв Беса
Противоречия.
Никакой поступок не мог быть взвешен с большей точностью. Недели,
месяцы я обдумывал способ убийства. Я отверг тысячу планов, ибо их
выполнение влекло за собою вероятность случайного раскрытия. Наконец,
читая какие-то французские мемуары, я обнаружил в них описание того, как
мадам Пило была поражена почти фатальным недугом при посредстве
отравленной свечи. Идея эта мгновенно привлекла меня. Я знал, ^то тот,
кого я наметил в жертвы, имел привычку читать в постели. Знал я также, что
его комната тесна и плохо проветривается. Но нет нужды докучать вам
излишними подробностями. Нет нужды описывать нехитрые уловки, при помощи
которых я подменил свечу из шандала в его спальне другою, сделанною мною
самим. На следующее утро его нашли мертвым в постели, и заключение
коронера гласило: «Смерть от руки божией».
Унаследовав его состояние, я многие годы благоденствовал. Мысль о
разоблачении ни разу не посещала мой мозг. От остатков роковой свечи я
самым тщательным образом избавился. Я не оставил и тени улики, при помощи
которой возможно было бы осудить меня за преступление или даже заподозрить
в нем. Непостижимо, сколь полное чувство удовлетворения возникало в моем
сердце, пока я размышлял о совершенной моей безопасности. Весьма
длительное время я упивался этим чувством. Оно доставляло мне больше
истинного наслаждения, нежели все мирские преимущества, истекающие из
моего греха. Но наконец наступила пора, когда отрадное чувство едва
заметно превратилось в неотвязную и угнетающую мысль. Именно ее
неотвязность и угнетала. Я едва был в сипах избавиться от нее хотя бы на
миг. Нередко у нас в ушах, или, вернее, в памяти, вертится припев
какой-нибудь пошлой песни или ничем не примечательные обрывки оперы. И
мучения наши не уменьшатся, если песня сама по себе будет хороша, а
оперный мотив — достоин высокой оценки. Подобно этому и я наконец начал
ловить себя на том, что постоянно думаю о своей безопасности и едва слышно
повторяю себе под нос: «Нечего бояться».
Однажды, прогуливаясь по улицам, я внезапно заметил, что бормочу эти
привычные слова вполголоса. В припадке своеволия я переиначил их следующим
образом: «Нечего бояться — нечего бояться — да — если только я по глупости
сам не сознаюсь!»
Не успел я выговорить эти слова, как ледяной холод окатил мне сердце.
У меня был известный опыт подобных припадков противоречия (природу которых
я старался вам объяснить), и я отчетливо вспомнил, что ни разу мне не
удалось успешно противостоять их натиску. И ныне то, что я сам себе
небрежно внушил — будто я могу оказаться таким глупцом, что сознаюсь в
совершенном мною убийстве — возникло передо мною, как само привидение моей
жертвы,- и поманило меня к смерти.
Сперва я попытался стряхнуть с души этот кошмар. Я ускорил шаг —
пошел быстрее — еще быстрее — наконец побежал. Я испытывал бешеное желание
завопить во весь голос. Каждая последующая волна мысли обдавала меня новым
ужасом, ибо, увы! я хорошо, слишком хорошо сознавал, что в моем положении
подумать — значит погибнуть. Я все ускорял шаг. Я метался как сумасшедший
по запруженным толпами улицам. Наконец прохожие встревожились и начали
меня преследовать. И тогда я почувствовал, что судьба моя свершилась. Я бы
вырвал себе язык, если бы мог, но в ушах у меня прогремел грубый голос —
чья-то рука еще более грубо схватила меня за плечо. Я повернулся,
задыхаясь. На единый миг я ощутил все муки удушья; я ослеп, оглох, голова
моя кружилась; и тогда, как мне показалось, некий невидимый дьявол ударил
меня своею широкой) ладонью в спину. Долго скрываемая тайна вырвалась из
моей души.
Говорят, что произношение мое было весьма отчетливо, хотя я чрезмерно
подчеркивал каждый слог и бешено торопился, как бы опасаясь, что меня
перебьют до завершения кратких, но веских фраз, которые обрекли меня
палачу и преисподней.
Поведав все, необходимое для моего полнейшего юридического осуждения,
я упал без чувств.
Но к чему говорить еще? Сегодня я в этих кандалах — и здесь! Завтра я
буду без цепей! — но где

• Tweet

Страницы: 1 2