Золотой жук
Наружный контур рисунка – я имею в виду очертания его, близкие к краю
пергамента, – выделялся отчетливее. Значит, действие тепла было либо малым,
либо неравномерным. Я тотчас разжег огонь и стал нагревать пергамент над
пылающим жаром. Вскоре очертания черепа проступили более явственно; когда же
я продолжил свой опыт, то по диагонали от черепа в противоположном углу
пергамента стала обозначаться фигура, которую я сперва принял за изображение
козы. Более внимательное изучение рисунка убедило меня, что это козленок.
- Ха-ха-ха! – рассмеялся я. – Конечно, Легран, я не вправе смеяться над
вами, полтора миллиона долларов не тема для шуток, но прибавить еще звено к
вашей логической цепи вам здесь не удастся. Пират и коза несовместны. Пираты
не занимаются скотоводством; это – прерогатива фермеров.
- Но я же сказал вам, что это была не коза.
- Не коза, так козленок, не вижу большой разницы.
- Большой я тоже не вижу, но разница есть, – ответил Легран, -
сопоставьте два слова kid (козленок) и Kidd! Доводилось ли вам читать или
слышать о капитане Кидде? Я сразу воспринял изображение животного как
иероглифическую подпись, наподобие рисунка в ребусе. «Подпись» я говорю
потому, что козленок был нарисован на нашем пергаменте именно в том самом
месте, где ставится подпись. А изображение черепа в противоположном по
диагонали углу, в свою очередь, наводило на мысль о печати или гербе. Но
меня обескураживало отсутствие главного – текста моего воображаемого
документа.
- Значит, вы полагали, что между печатью и подписью будет письмо?
- Да, в этом роде. Сказать по правде, мною уже овладевало непобедимое
предчувствие огромной удачи. Почему, сам не знаю. Это было, быть может, не
столько предчувствие, сколько самовнушение. Представьте, глупая шутка
Юпитера, что жук – из чистого золота, сильно подействовала на меня. К тому
же эта удивительная цепь случайностей и совпадений!.. Ведь все события
пришлись на тот самый день, выпадающий, может быть, раз в году, когда мы
топим камин. А ведь без камина и без участия нашего пса, который явился как
раз в нужный момент, я никогда не узнал бы о черепе и никогда не стал бы
владельцем сокровищ.
- Хорошо, что же дальше?
- Вы, конечно, знаете, что есть множество смутных преданий о кладах,
зарытых Киддом и его сообщниками где-то на атлантическом побережье. В основе
этих преданий, конечно, лежат факты. Предания живут с давних пор и не теряют
своей живучести; на мой взгляд, это значит, что клад до сих пор не найден.
Если бы Кидд сперва спрятал сокровище, а потом пришел и забрал его, едва ли
предания дошли бы до нас все в той же устойчивой форме. Заметьте, предания
рассказывают лишь о поисках клада, о находке в них нет ни слова. Но если бы
пират отрыл сокровище, толки о нем затихли бы. Мне всегда казалось, что
какая-нибудь случайность, скажем, потеря карты, где было обозначено
местонахождение клада, помешало Кидду найти его и забрать. О несчастье Кидда
разведали другие пираты, без того никогда не узнавшие бы о зарытом
сокровище, и их бесплодные поиски, предпринятые наудачу, и породили все эти
предания и толки, которые разошлись по свету и дожили до нашего времени.
Доводилось вам слышать хоть раз, чтобы в наших местах кто-нибудь отыскал
действительно ценный клад?
- Нет, никогда.
- А ведь всякий знает, что Кидд владел несметным богатством. Итак, я
сделал вывод, что клад остался в земле. Не удивляйтесь же, что во мне
родилась надежда, граничившая с уверенностью, что столь необычным путем
попавший ко мне пергамент укажет мне путь к сокровищу Кидда.
- Что вы предприняли дальше?
- Я снова стал нагревать пергамент, постепенно усиливая огонь, но это
не дало мне ничего нового. Тогда я решил, что, быть может, мешает грязь,
наросшая на пергаменте. Я осторожно обмыл его теплой водой. Затем положил
его на железную сковороду, повернув вниз той стороной, где был нарисован
череп, и поставил сковороду на уголья. Через несколько минут, когда
сковорода накалилась, я вынул пергамент и с невыразимым восторгом увидел,
что кое-где на нем появились знаки, напоминавшие цифры и расположенные в
строку. Я снова положил пергамент на сковороду и подержал еще над огнем. Тут
надпись выступила вся целиком – сейчас я вам покажу.
Легран разогрел пергамент и дал его мне. Между черепом и козленком,
грубо начертанные чем-то красным, стояли такие знаки:
53##+305))6*;4826)4#.)4#);806*;48+8||60))85;;]8*;:#*8+83(88)5*
+;46(;88*96*?;8)*#(;485);5*+2:*#(;4956*2(5*=4)8||8*;4069285);)
6+8)4##;1#9;48081;8:8#1;48+85;4)485+528806*81(#9;48;(88;4(#?34
;48)4#;161;:188;#?;
- Что ж! – сказал я, возвращая Леграну пергамент, – меня это не
подвинуло бы ни на шаг. За все алмазы Голконды я не возьмусь решать подобную
головоломку.
- И все же, – сказал Легран, – она не столь трудна, как может сперва
показаться. Эти знаки, конечно, – шифр; иными словами, они скрывают
словесную запись. Кидд, насколько мы можем о нем судить, не сумел бы
составить истинно сложную криптограмму. И я сразу решил, что передо мной
примитивный шифр, но притом такой, который незатейливой фантазии моряка
должен был показаться совершенно непостижимым.
- И что же, вы сумели найти решение?
- С легкостью! В моей практике встречались шифры в тысячу раз сложнее.
Я стал заниматься подобными головоломками благодаря обстоятельствам моей
жизни и особым природным склонностям и пришел к заключению, что едва ли
разуму человека дано загадать такую загадку, которую разум другого его
собрата, направленный должным образом, не смог бы раскрыть. Прямо скажу,
если текст зашифрован без грубых ошибок и документ в приличной сохранности,
я больше ни в чем не нуждаюсь; последующие трудности для меня просто не
существуют.
Прежде всего, как всегда в этих случаях, возникает вопрос о языке
криптограммы. Принцип решения (в особенности это относится к шифрам
простейшего типа) в значительной мере зависит от языка. Выяснить этот вопрос
можно только одним путем, испытывая один язык за другим и постепенно их
исключая, пока не найдешь решение. С нашим пергаментом такой трудности не
было; подпись давала разгадку. Игра словами kid и Kidd возможна лишь
по-английски. Если б не это, я начал бы поиски с других языков. Пират
испанских морей скорее всего избрал бы для тайной записи французский или
испанский язык. Но я уже знал, что криптограмма написана по-английски.
Как видите, текст криптограммы идет в сплошную строку. Задача была бы
намного проще, если б отдельные слова были выделены просветами. Я начал
тогда бы с анализа и сличения более коротких слов, и как только нашел слово
из одной буквы (например, местоимение я или союз и), счел бы задачу
решенной. Но просветов в строке не было, и я принялся подсчитывать
однотипные знаки, чтобы узнать, какие из них чаще, какие реже встречаются в
криптограмме. Закончив подсчет, я составил такую таблицу:
Знак 8 встречается 34 раза
знак ; встречается 27 раз
знак 4 встречается 19 раз
знак ) встречается 16 раз
знак # встречается 15 раз
знак * встречается 14 раз
знак 5 встречается 12 раз
знак 6 встречается 11 раз
знак + встречается 8 раз
знак 1 встречается 7 раз
знак 0 встречается 6 раз
знак 9 и 2 встречается 5 раз
знак : и 3 встречается 4 раза
знак ? встречается 3 раза
знак || встречается 2 раза
знак = и ] встречается 1 раз.
В английской письменной речи самая частая буква – е. Далее идут в
нисходящем порядке а, о, i, d, h, n, r, s, t, u, y, c, f, g, I, m, w, b, k,
p, q, x, z. Буква е, однако, настолько часто встречается, что трудно
построить фразу, в которой она не занимала бы господствующего положения.
Итак, уже сразу у нас в руках путеводная нить. Составленная таблица,
вообще говоря, может быть очень полезна, но в данном случае она нам
понадобится лишь в начале работы. Поскольку знак 8 встречается в
криптограмме чаще других, мы примем его за букву е английского алфавита. Для
проверки нашей гипотезы взглянем, встречается ли этот знак дважды подряд,
потому что в английском, как вам известно, буква е очень часто удваивается,
например в словах meet или fleet, speed или seed, seen, been, agree и так
далее. Хотя криптограмма невелика, знак 8 стоит в нем дважды подряд не менее
пяти раз.
Итак, будем считать, что 8 – это е. Самое частое слово в английском -
определенный артикль the. Посмотрим, не повторяется ли у нас сочетание из
трех знаков, расположенных в той же последовательности, и оканчивающееся
знаком 8. Если такое найдется, это будет, по всей вероятности, определенный
артикль. Приглядевшись, находим не менее семи раз сочетание из трех знаков
;48. Итак, мы имеем право предположить, что знак ; – это буква t, а 4 – h;
вместе с тем подтверждается, что 8 действительно е. Мы сделали важный шаг
вперед.
То, что мы расшифровали целое слово, потому так существенно, что
позволяет найти границы других слов. Для примера возьмем предпоследнее из
сочетаний этого рода ;48. Идущий сразу за 8 знак ; будет, как видно,
начальной буквой нового слова. Выписываем, начиная с него, шесть знаков
подряд. Только один из них нам незнаком. Обозначим теперь знаки буквами и
оставим свободное место для неизвестного знака:
t.eeth
Ни одно слово, начинающееся на t и состоящее из шести букв, не имеет в
английском языке окончания th, в этом легко убедиться, подставляя на
свободное место все буквы по очереди. Потому мы отбрасываем две последние
буквы как посторонние и получаем:
t.ee
Для заполнения свободного места можно снова взяться за алфавит.
Единственным верным прочтением этого слова будет:
tree (дерево).
